Работа руководителя, даже технического, заключается во взаимодействии с людьми. И здесь есть две очень разные составляющие. Одна из них -- это общение с подчиненными. Тема очень непростая. Т.к., с одной стороны, нужно получать результат, а значит быть требовательным, принципиальным, жестким. С другой стороны, это же твои люди, твоя опора, на самом деле не они работают на тебя, а ты должен обеспечивать им нормальные условия работы. Поэтому нужно считаться с тем, что у каждого есть свои интересы, свои амбиции, свои особенности, привычки, странности, увлечения и т.д.
Другая составляющая взаимодействия с людьми -- это общение с руководством. Тема совсем, совсем другая. Насколько я могу судить, среди руководителей не часто встречаются действительно решительные личности, которые могут обосновать свое решение волевым "Потому что я так решил и я буду нести за это ответственность!". А посему многие вопросы, например, по навязыванию какого-то решения или даже по смещению неугодного им подчиненного, превращаются в какую-то мышиную возню. Когда пытаются создать видимость объективности всестороннего рассмотрения вопроса, тщательной аргументации, независимых оценок, аналитических выкладок и прочей дребедени. При этом все участники подобной возни прекрасно понимают суть происходящего, но вынуждены придерживаться внешних формальных "правил приличия". И очень обидно (или, напротив, приятно), когда в этих "танцах любви" решающим фактором оказывается какой-то формальный повод, вроде неосмотрительного письма с излишне жесткими формулировками или не вовремя завизированный документ.
Очень поучительная история на эту тему встретилась мне в упомянутых вчера мемуарах Юрия Александровича Мозжорина "Так это было". Позволю себе ее процитировать. И хоть цитата получится очень большой, на мой взгляд, она того стоит.
Работа комиссии проходила в Кремле. Началось, как обычно, с пленарных заседаний, на которых были заслушаны точки зрения сторон на указанную проблему. Выступали главные конструкторы Челомей, Янгель, заместитель министра обороны по вооружению генерал армии Н.Н. Алексеев, начальники институтов — НИИ-4 и ЦНИИмаша, руководство ГУРВО, Минобщемаша и другие товарищи. Поскольку точки зрения по принципиальным вопросам были различными, для более детального изучения технических их аспектов комиссия разбилась на секции, на заседаниях которых говорили много и убежденно. В связи с тем что мнение Челомея поддерживали министры обороны и общего машиностроения, расстановка сил определилась сразу.
На одной стороне — послушное большинство, зависимое от этих руководителей, и практически все смежники, участвующие в работе названных министерств, а также большая часть “независимых”, склоняющихся перед авторитетом могущественных министерств. На другой стороне — меньшинство, отстаивающее определенную, с нашей точки зрения, абсолютно правильную и важную идею. Среди них — М.К. Янгель со своими смежниками, председатель экспертной комиссии М.В. Келдыш, академик А.П. Александров, я и некоторые другие из тех, кого нам удалось убедить в процессе обсуждения проблемы. Дискуссия, как уже было сказано, от принципиальных вопросов обоснования оборонной доктрины и путей развития ракетных вооружений стратегического назначения перешла в конкретную плоскость оценки эффективности и технико-экономических характеристик (по критерию “стоимость-эффективность”) ракетных группировок МР-УР100 и УР-100К плюс УР-100Н, их преимуществ и недостатков. При этом каждая сторона приводила свои убедительные и диаметрально противоположные доводы по одному и тому же вопросу.
И вот в этом многопараметрическом и бескрайнем море аргументированных доводов НИИ-4 разработало, как говорится, “объективную и научно обоснованную методику” сравнения указанных ракетных группировок с четким результатом в пользу предложения Челомея. Методика, по замыслу представителей института, должна была положить конец всем спорам на основе “строгой научной объективности”. Суть ее сводилась к следующему. Бралась группировка из 100 ракетных комплексов МР-УР100 и на сумму средств, затраченных на ее создание (упрочнение установок для стартов УР-100 и изготовление ракет МР-УР100) формировалась другая смешанная группировка тоже из 100 ракетных комплексов УР-100К (в старые шахты ракеты УР-100) и УР-100Н (в новые с высокой степенью защиты). Затем сравнивалась боевая эффективность этих двух группировок, равных по численности и стоимости, в ответном ударе. Тут авторы снизошли даже до признания ответного удара. Группировка комплексов УР-100К плюс УР-100Н оказывалась более эффективной, чем группировка комплексов МР-УР100. Для наукообразия в пределах 15% варьировались стоимостные показатели различных элементов комплексов. Результат устойчиво сохранялся. Казалось бы, все очень просто и объективно. Об этой чудо методике доложили министру обороны, а он — Брежневу. Первый заместитель министра обороны по вооружению — генерал-лейтенант К. А. Трусов сказал мне:
— Ну, Юрий Александрович, ты повержен окончательно и бесповоротно. Разберись в методике и сдавайся!
Подробное рассмотрение указанной методики показало, что желаемый результат получался за счет неоправданно низких стоимостей ракет УР-100К и УР-100Н и затрат на создание стойких шахтных стартовых комплексов для ракет УР-100Н. Наоборот, стоимости изготовления ракет МР-УР100 и увеличения степени защищенности старых стартовых сооружений ракет УР-100 для установки ракет МР-УР100 были необоснованно завышены. Конечно, можно было бы спорить относительно взятых стоимостей этих комплексов. Институт в то время располагал самыми квалифицированными методами расчета затрат. Однако такой вариант развития событий был предусмотрен авторами суперметодики. Все исходные цифры стоимостей они закрепили актами, утвержденными высокими подписями руководителей организаций своих единомышленников.
Критиковать появившуюся и широко разрекламированную методику с указанных позиций не сулило успеха. Это вызвало бы только раздражение наверху и выглядело бы как надоедливое препирательство. Долго я искал хорошие нестандартные подходы и простые аргументы, чтобы разгромить “популярную” методику, и, наконец, нашел. Увидев, что в рекомендуемой группировке ракетных комплексов УР-100К и УР-100Н в ответном ударе дает эффект только последний, а первый практически гибнет, мне удалось найти наглядный и остроумный выход. О нем я ничего не сказал раньше времени.
На пленарном заседании госкомиссии, которое проходило в Свердловском зале Кремля, когда ярые сторонники методики наговорились о ее торжестве, я повесил крупный плакат-таблицу и начал бой:
— Я полностью использую вашу методику. Не подвергаю сомнению ни самого метода сравнения, ни одной цифры в ней. В своих расчетах я исхожу из ваших стоимостей и только ваших. Опираюсь на ваше утверждение, что по этой методике группировка комплексов УР-100К и УР-100Н эффективнее группировки комплексов МР-УР100. Далее, беру заведомо более слабую смешанную группировку, состоящую из 100 ракетных комплексов УР-100 и УР-100Н той же стоимости, сравниваю ее с такой же из УР-100К и УР-100Н, и выходит, что первая эффективнее последней. Вставляю эти данные в вашу методику и получаю парадоксальный результат: более слабая группировка оказывается значительно более эффективной. Смотрите цифры на плакате (дома можете проверить). Затем я беру другую смешанную немыслимую группировку, состоящую из комплексов УР-100 без головных частей и УР-100Н и сравниваю с прежней группировкой комплексов УР-100К и УР-100Н. По вашей методике первая немыслимая группировка является еще могущественней. Как такой “суперметодике” можно доверять, если все получается наоборот?
Теперь вы можете идти к министру обороны и заявить ему, что ваша чудо-методика дает такой интересный и полезный для Министерства обороны результат, когда использование на боевом дежурстве ракет без ядерных зарядов повышает оборонную мощь стратегических ракетных сил. Может быть, он вам и поверит!
Установилась полная тишина. Был задан один только вопрос:
— В чем суть такого странного результата?
— Суть проста, — продолжил я. — Как видно, часть группировки, состоящей из ракетных комплексов УР-100К, практически гибнет и не участвует в ответном ударе. Стало быть, она не добавляет эффективности и, по существу, служит только “принудительным ассортиментом” к хорошему товару, чтобы сбалансировать стоимость. Поэтому замена указанной части на более дешевую, даже абсолютно ненужную, позволяет на сумму сэкономленных средств увеличить количество хороших и эффективных комплексов УР-100Н!
Методика эта сразу исчезла из разговоров и была изъята из употребления, а ее создатель замначальника НИИ-4 генерал-майор Б.И. Житков был уволен в запас. Борис Иванович только посетовал мне, что я так безжалостно и прямолинейно опрокинул его методику. А что мне оставалось делать? Ведь меня загнали в угол и предлагали сдаваться.
